Эйприл обладала всеми достоинствами, нужными для хорошей жены. Уравновешенная, но не флегматичная, ласковая, но не властная, она интересовалась моими делами, хотя не совала нос куда не следовало. Она была прекрасной кулинаркой. Не ленилась встать поутру и приготовить мне сытный завтрак, а в полдень когда я приходил домой, второй завтрак аппетитный, но с учетом калорий. К обеду у нее всегда был какой-то вкусный сюрприз. Она штопала мне носки и пришивала пуговицы, гладила рубашки и чистила ботинки, а когда у нас в Неошо задергиваются шторы, выполняла то, что щедро обещали ее личико и ее прелестные формы, да так, что любой муж был бы доволен. Вдобавок ко всему она мыла по субботам машину; не знаю, как в других местах, но в нашем городе никто большего от жены не требует.

А наши кумушки все не переставали судачить:

– И откуда их сюда приносит, хотела бы я знать?

– Девчонка эффектная, не спорю, но чем моя Джейн хуже? И вряд ли такая финтифлюшка умеет печь пироги, как моя Джейн!

– Какой бес их сюда тянул, раз уж они такие замечательные? Не могли, что ли, найти себе мужей в других городах?

И некоторые предвещали:

– Что-то здесь неладно, припомните. Скоро увидите мужей-горемык!

Но горемыками оказались другие - те, кто женился до появления Кенди. А кто женился после, устроили себе приятную жизнь, в том числе, как я уже говорил, и ваш покорный слуга.

Я поступил на службу в банк, работал с усердием и дослужился до первого вице-президента. Я знал, что через год старик Бейли уйдет на пенсию и я займу его кресло президента.

Джесс Холл, женившись на Чучу, окончил юридический и стал первым юристом в городе. Лиж Симпсон, взявший в жены Ким, был избран сенатором. А Байрон Джорджи, муж Даллас, владеет сетью универсамов. Я мог бы этот перечень продолжить. И после Эйприл к нам прибывало еще много таких же девушек, и все они повыходили замуж. И у всех у них мужья преуспели. А те, кто умер, дали возможность своим вдовам выйти вторично замуж и помочь новым супругам тоже сделать карьеру.

Кого я жалел, так это наших местных девиц. Они были вовсе не какие-то замарашки. Просто им оказалось не под силу выдержать конкуренцию таких, как Кенди или Эйприл.

Но это не конец. Слушайте дальше.

По субботам мы играли в покер. Собирались вечером в гостинице вшестером: Марв, док Уинстоу, я, Джесс, Байрон и Лиж, если последний находился в городе. В ту субботу, о которой пойдет речь, конгресс был распущен на каникулы, и Лиж приехал домой.

Эйприл не ругалась, когда я уходил. Она никогда не ругается. Но у меня было тяжелое предчувствие, и я с порога спросил:

– Дай честное слово, ты не сердишься, что я тебя оставляю?

Она поправила воротничок моей рубашки нежными пальчиками и поцеловала меня. Она выглядела сейчас нисколько не старше, чем двадцать лет назад, пожалуй, даже еще красивее.

– Ну что ты! - ответила она без ехидства, свойственного некоторым женщинам. - Ты же со мной шесть вечеров в неделю. Имеешь полное право развлечься в мужской компании. - И она подтолкнула меня к двери.

Во время игры док вдруг ни с того ни с сего спрашивает:

– А не странно ли вам, друзья, вот нас тут шестеро счастливо женатых мужчин, а ни ребенка, ни цыпленка ни у кого из нас нет.

Лиж рассмеялся:

– Может, потому-то мы и счастливы. Мои знакомые, у которых дети, все нервные, издерганные. Впадают в истерику по любому пустяку.

– И все-таки смотрите, ни одна из приезжих не стала матерью, - стоял на своем док.

– Да что ты… - возразил было Байрон, но он не сумел назвать ни одной пары с ребенком.

– И постепенно в городе уже почти не стало детей, - продолжал док, одно время мне казалось, у молодого Фишера или у Джонсов ждут прибавления, но вот же нет, как видите.

– А почему? - спросил в упор Джесс.

– Должен сказать правду: Трейси бесплодна, - столь же прямо ответил док. - Мне хотелось иметь детей и спустя некоторое время я послал ее обследоваться. И, узнав правду, - док пожал плечами, - заставил себя утешиться тем, что полного счастья" ведь ни у кого не бывает.

– А я считал повинным за это себя, - сказал Байрон.

– Так же и я, - сказал Марв. - Я думал, Кенди винить тут немыслимо.

Мы все подтвердили кивками - конечно, немыслимо. Потом долго молчали. Я даже забыл, что у меня три туза и пара.

– Итак? - нарушил я молчание.

– Что итак? - переспросил Марв.

– Чем ты, как доктор, это объяснишь?

– Возможно, все они бесплодные, - с явной неохотой ответил док.

– Но почему? - снова спросил Джесс.

– Почему именно приезжие?

Разговор принимал неприятный оборот. Я сказал:

– Давайте продолжим игру.

Но Джесс уже был в своей обычной роли: он всегда должен был докопаться до сути. Когда он выступал в суде, с ним было трудно спорить.

– Откуда все они взялись? Свою жену кто-нибудь когда спрашивал?

Первым ответил Марв:

– Кенди приехала из Пассейка, штат Нью-Джерси. Я видел ярлык у нее на чемодане.

– И Чучу оттуда же, - сказал Джесс и, помолчав, добавил: - Я сам ее спрашивал.

Мы посмотрели на него с почтением, как смотрят честные трусы на глупца, осмелившегося играть в русскую рулетку.

– А что там у них в Пассейке? - спросил Байрон.

– Много красивых матерей, - усмехнулся док.

Случалось ли вам находиться в компании, где кто-то выскажет мысль, а другой подхватит ее и придаст ей новый, зловещий смысл? Сейчас уже Джесса нельзя было остановить.

– А рассказывали они вам о своих семьях? Вспоминали отца, мать, сестер или братьев?

Все, как один, замотали головой - такого нет, не было. Черт, тут и меня пробрало, а Марв - тот крикнул:

– Кто же их произвел на свет там, в Пассейке?

Джесс дернул плечом.

– Может, специальная фабрика.

Мы засмеялись: шутник этот Джесс!

– Как будто есть фабрики, выпускающие бесплатный товар, - сказал Байрон.

– А про товар в кредит ты что, не знаешь? - Джесс презрительно сощурил глаза. - Можно подумать, ты ведешь счет каждому центу, который даешь своей Даллас? Небось, даешь то пятерку, то десятку лишнюю, так же, как я. Ты хоть не делал первого взноса, зато с тебя возьмут по двадцать долларов в неделю в продолжение всей твоей жизни. А то и больше. Таким образом, ты за любую вещь в конце концов выплатишь.

Я робко добавил:

– Я вот у себя дома и половины тех вещей не вижу, на которые Эйприл просила у меня деньги.

Нас сердито оборвал Байрон:

– Мы с вами достаточно богаты, чтобы себе это позволить. К тому же если бы не Даллас, у меня и не было бы столько. Хорошая жена стоит любых Денег.

– Пусть так, - примирительно сказал док, - но можем ли мы позволить себе другое - бесплодие? Разумеется, ты, он или я, мы обойдемся без детей. А если взять город, нацию, расу? - Он оглядел нас без улыбки. - Если не продолжится род Уинслоу, большого урона не будет. Но Неошо умирает. И Соединенные Штаты тоже. Падает рождаемость. Специалисты считают это естественным после рекордных цифр сороковых и пятидесятых годов, но объясните катастрофический процент рождаемости количеством приезжих девиц из Пассейка, и все будет ясно, как дважды два.

– Очень глупо! - возразил Марв. - Никакой бизнес не может сам уничтожать свой рынок сбыта.

– Именно может, коль скоро он для этого создан.

– Неужели красные? - с сомнением пробормотал Байрон. - Да нет! На этот счет давно спокойно. У них свои заботы.

– В том числе такие же, как у нас: падение рождаемости, - сказал док.

– И если бы так, это было бы уж давно раскрыто ФБР, - сказал я, чтобы охладить фантазию моих друзей.

– Точно, - подтвердил Джесс.

– Тогда объясни, как ты это понимаешь, Джесс, - попросил Марв.

За Джесса ответил док:

– Мне кажется, Джесс намекает, что правительство планирует падение рождаемости.

– Ну нет, это было бы слишком, - Джесс посмотрел на него с прищуром. Но наш город обречен. За двадцать лет ни одна местная девушка не вышла замуж, а только эти - из Пассейка. И за последние пять лет в нашем городе родился лишь один ребенок, у Мак-Даниелс, когда ей было почти сорок.